Том 2. Стихотворения и поэмы 1904-1908 - Страница 12


К оглавлению

12

Стало тихо в дальней спаленке —
Синий сумрак и покой,
Оттого, что карлик маленький
Держит маятник рукой.

4 октября 1905

«Вот он — Христос — в цепях и розах…»

Евгению Иванову


Вот он — Христос — в цепях и розах
За решеткой моей тюрьмы.
Вот агнец кроткий в белых ризах
Пришел и смотрит в окно тюрьмы.


В простом окладе синего неба
Его икона смотрит в окно.
Убогий художник создал небо.
Но лик и синее небо — одно.


Единый, светлый, немного грустный —
За ним восходит хлебный злак,
На пригорке лежит огород капустный,
И березки и елки бегут в овраг.


И всё так близко и так далёко,
Что, стоя рядом, достичь нельзя,
И не постигнешь синего ока,
Пока не станешь сам как стезя…


Пока такой же нищий не будешь,
Не ляжешь, истоптан, в глухой овраг,
Обо всем не забудешь, и всего не разлюбишь,
И не поблекнешь, как мертвый злак.

10 октября 1905

«Так. Неизменно всё, как было…»


Так. Неизменно всё, как было.
Я в старом ласковом бреду.
Ты для меня остановила
Времен живую череду.


И я пришел, плющом венчанный,
Как в юности, — к истокам рек.
И над водой, за мглой туманной, —
Мне улыбнулся тот же брег.


И те же явственные звуки
Меня зовут из камыша.
И те же матовые руки
Провидит вещая душа.


Как будто время позабыло
И ничего не унесло,
И неизменным сохранило
Певучей юности русло.


И так же вечен я и мирен,
Как был давно, в годину сна.
И тяжким золотом кумирен
Моя душа убелена.

10 октября 1905

«Прискакала дикой степью…»


Прискакала дикой степью
На вспенённом скакуне.
«Долго ль будешь лязгать цепью?
Выходи плясать ко мне!»


Рукавом в окно мне машет,
Красным криком зажжена,
Так и манит, так и пляшет,
И ласкает скакуна.


«А, не хочешь! Ну, так с богом!»
Пыль клубами завилась…
По тропам и по дорогам
В чистом поле понеслась…


Не меня ты любишь, Млада,
Дикой вольности сестра!
Любишь краденые клады,
Полуночный свист костра!


И в степях, среди тумана,
Ты страшна своей красой —
Разметавшейся у стана
Рыжей спутанной косой.

31 октября 1905

Бред


Я знаю, ты близкая мне…
Больному так нужен покой…
Прильнувши к седой старине,
Торжественно брежу во сне…


С тобою, мой свет, говорю…
Пьяни, весели меня, боль! —
Ты мне обещаешь зарю?
Нет, с этой свечой догорю!


Так слушай, как память остра, —
Недаром я в смертном бреду…
Вчера еще были, вчера
Заветные лес и гора…


Я Белую Деву искал —
Ты слышишь? Ты веришь? Ты спишь?
Я Древнюю Деву искал,
И рог мой раскатом звучал.


Вот иней мне кудри покрыл,
Дыханье спирала зима…
И ветер мне очи слепил,
И рог мой неверно трубил…


Но слушай, как слушал тогда
Я голос пронзительных вьюг!
Что было со мной в те года, —
Тому не бывать никогда!..
Я твердой стопою всхожу —
О, слушай предсмертный завет!..
В последний тебе расскажу:
Я Белую Деву бужу!


Вот спит Она в облаке мглы
На темной вершине скалы,
И звонко взывают орлы,
Свои расточая хвалы…


Как странен мой траурный бред!
То — бред обнищалой души…
Ты — свет мой, единственный свет.
Другой — в этом трауре нет.


Уютны мне черные сны.
В них память свежеет моя:
В виденьях седой старины,
Бывалой, знакомой страны…


Мы были, — но мы отошли,
И помню я звук похорон:
Как гроб мой тяжелый несли,
Как сыпались комья земли.

4 ноября 1905

Сказка о петухе и старушке


Петуха упустила старушка,
Золотого, как день, петуха!
Не сама отворилась клетушка,
Долго ль в зимнюю ночь до греха!


И на белом узорном крылечке
Промелькнул золотой гребешок…
А старуха спускается с печки,
Всё не может найти посошок…


Вот — ударило светом в оконце,
Загорелся старушечий глаз…
На дворе — словно яркое солнце,
Деревенька стоит напоказ.


Эх, какая беда приключилась,
Впопыхах не нащупать клюки…
Ишь, проклятая, где завалилась!..
А у страха глаза велики:


Вон стоит он в углу, озаренный,
Из-под шапки таращит глаза…
А на улице снежной и сонной
Суматоха, возня, голоса…


Прибежали к старухину дому,
Захватили ведро, кто не глуп…
А уж в кучке золы — незнакомый
Робко съежился маленький труп…
Долго, бабушка, верно искала,
Не сыскала ты свой посошок…
Петушка своего потеряла,
Ан, нашел тебя сам петушок!


Зимний ветер гуляет и свищет,
Всё играет с торчащей трубой…
Мертвый глаз будто всё еще ищет,
Где пропал петушок… золотой.


А над кучкой золы разметенной,
Где гулял и клевал петушок,
То погаснет, то вспыхнет червонный
12